Психологические опусы

Время Ксюхиной учёбы. Самое начало. Терминов была масса, и декан давал их на заучку. Чтобы интереснее, давал каждому набор и задание – написать осмысленное предложение с каждым термином.

Я тут же вдохновилась и стала умолять: «Можно я напишу – целый рассказ сочиню!» Ксю милостиво разрешила. Вот мои «терминологические опусы» — жаль, этой парочки хватило, а то бы я размахнулась на эпику! Но и с этим количеством можно было создать несколько вариантов. Первый опус существует аж в двух вариантах: один – от первого лица – от имени матери семейства, второй – от имени дочери, я их объединила и сотворила единый.

П.С. В первоначальных вариантах попугай в клетке имел на тот момент своё настоящее имя: «Триша».

...

Вариант 1.

— Сегодня я объявляю мораторий на домашние дела и всяческие разборки! – объявила я в воскресение. – Не пойти ли нам на выставку Малевича – я давно интересуюсь супрематизмом!

— Конгениально! – поддержала меня дочь.

— Не мешало бы скоррелировать для начала наши запросы! – недовольно буркнул  супруг.

— При нынешней стагфляции тратить средства на музеи? — скорчил недовольную гримасу сын из-за компьютера.

— Хотелось бы быть уверенной в своей легитимности! – не сдавалась я.

— Не волнуйся, мама, я всегда была и буду твоим апологетом! – ободрила дочь.

— Вы требуете от меня гекатомбы! – захныкал муж.

— Папа, ты рано сдаешь позиции, лично я готов дезавуировать! – объявил сын.

Дочь возмутилась: — Молчи, вундеркинд! Я знаю твое паблисити, оно насквозь облыжно! 

— Тем не менее, я такой же клакер, как и ты! – парировал сын.

— Ты худший из известных мне демагогов, еще немного – и аберрация будет налицо! – напирала дочь.

— Ненавижу апологи, — процедил сын. — Папа, твой абсентизм переходит все границы! Еще немного – и последуют аннексии наших свобод!

— Представь мне свой катехизис в письменном виде, и я подумаю! – наконец предложил мне мрачный супруг.

— Самодовлеющий индюк! – в сердцах бросила я. – Дочь, пошли, погуляем по Даунинг-стрит, полюбуемся на гермы, поговорим об акмеизме, пообедаем в кафе, а эти аберративные типы пусть выискивают себе пищу в герменевтике на экране компьютера!

Дочь показала брату язык, и мы, миновав портик, вышли на улицу.

………

Вариант 2

— Сегодня я объявляю мораторий на домашние дела и всяческие разборки! – объявила мама в субботу утром. – Не пойти ли нам на выставку Малевича – я давно интересуюсь супрематизмом!

— Конгениально! – восхитилась я.

— Для начала не мешало бы скоррелировать наши запросы! – недовольно пробурчал отец с дивана.

— Никто не собирается аннексировать твой участок! Успокойся! – отмахнулась мама.

— При нынешней стагфляции тратить деньги на музей? – возмутился брат из-за компьютера.

— И все же хотелось бы быть уверенной в своей легитимности! – не сдавалась мама. – Мы идем?

— Какая непроизводительная трата времени, какая иррациональность! – сокрушенно вздохнул брат. – Я бы хотел получить конкретный план на свой электронный адрес. Я человек занятой…

— Занятой! – подтвердил попугай Пьер Тейяр де Шарден из клетки.

— Ты – самодовлеющий индюк! – фыркнула я.

— Тем не менее, я такой же клакер, как и ты! – парировал брат. – И я знаю твое паблисити в нашей диаспоре: сплошная апология! Но твои попытки дезавуировать меня облыжными обвинениями потерпят фиаско и на этот раз!

— Ты самый худший из известных мне демагогов, еще немного – и аберрация будет налицо! – презрительно бросила я.

— А ты – вечный апологет, такой и останешься в анналах! – брат едва не стукнул кулаком по клавишам.

— Дети, ваша гомилетика не выдерживает критики, а потому помолчите немного, пусть ораторствует отец.

— Вы требуете от меня гекатомбы, — заныл отец. – Вам придется предоставить компенсацию с сатисфакцией. Предъявите письменное заявление в двух экземплярах, я постараюсь рассмотреть в ближайшие сроки.

Мама тяжко вздохнула и повернулась ко мне, махнув рукой: — Ладно, дочка, пошли, погуляем по Даунинг-стрит, пообедаем в кафе, полюбуемся на гермы в парке, а эти самодовлеющие аберративные типы пусть ищут себе пищу в герменевтике на экране компьютера.

— Герменевтика! Изучайте герменевтику! – радостно подхватил Пьер Тейяр де Шарден и захлопал крыльями.

Дочь показала брату язык, и мы, выйдя из дома, прошли через портик на залитый солнцем проспект.

……………….

Вариант сборный.

— Сегодня я объявляю мораторий на домашние дела и всяческие разборки! – объявила я в воскресение. – Не пойти ли нам на выставку Малевича – я давно интересуюсь супрематизмом!

— Конгениально! – поддержала меня дочь.

— Не мешало бы скоррелировать для начала наши запросы! – недовольно буркнул с дивана супруг.

— Никто не собирается аннексировать твой участок, успокойся! – отмахнулась я.

— При нынешней стагфляции тратить средства на музеи? — скорчил недовольную гримасу сын из-за компьютера.

— Хотелось бы быть уверенной в своей легитимности! – не сдавалась я. – Мы идём?

— Какая непроизводительная, иррациональная трата времени, — сокрушенно вздохнул сын. – Я хотел бы получить заранее конкретный план на свой электронный адрес, я человек занятой…

— Занятой! – подтвердил попугай Пьер Тейяр де Шарден из клетки.

— Не волнуйся, мама, я всегда была и буду твоим апологетом! – ободрила дочь.

— Вы требуете от меня гекатомбы! – захныкал муж. – Вам придется предъявить компенсацию с сатисфакцией!

— Папа, ты рано сдаешь позиции, лично я готов дезавуировать! – объявил сын.

Дочь возмутилась: — Молчи, вундеркинд! Я знаю твое паблисити в Сети, оно насквозь облыжно!

— Тем не менее, я такой же клакер, как и ты! – парировал сын, – и я знаю твоё паблисити в нашей диаспоре: сплошная апология! Но твои облыжные обвинения потерпят фиаско и на этот раз! Ты не реабилитируешься!

— Ты худший из известных мне демагогов, еще немного – и аберрация будет налицо! – напирала дочь.

— А ты – вечный апологет, такой и останешься в анналах, – процедил сын. — Папа, твой абсентизм переходит все границы! Еще немного – и последуют аннексии наших свобод!

— Дети, ваша гомилетика не выдерживает критики, так что помолчите немного, пусть ораторствует отец.

— Представь мне свой катехизис в письменном виде в двух экземплярах, и я постараюсь рассмотреть его в ближайшие сроки! – наконец предложил мне мрачный супруг.

— Самодовлеющий индюк! – в сердцах бросила я. – Дочь, пошли, погуляем по Даунинг-стрит, полюбуемся на гермы, поговорим об акмеизме, пообедаем в кафе, а эти аберративные типы пусть выискивают себе пищу в герменевтике на экране компьютера!

— Герменевтика! Изучайте герменевтику! – радостно подхватил Пьер Тейяр де Шарден и захлопал крыльями.

Дочь показала брату язык, и мы, миновав портик, вышли на улицу.

Текст номер 2.

— Итак, они все же объявили мораторий на строительство электростанции на вилле шефа! В анналах истории фирмы такого еще не было! – сказал мне Джон сквозь портик, любуясь парком. Я облокотился на герму.

— Если его легитимность поставят под сомнение, вполне возможно, что последует аннексия всей территории! – продолжил Джон.

— Шеф, конечно, демагог, но он в совершенстве изучил гомилетику, и его паблисити слишком велико, апологеты — циничны, и ни перед чем не остановятся. Они поставят на уши всю диаспору! Им по карману любые гекатомбы! Ничего, откупимся! Пронесёт! – Я был в хорошем настроении, сегодняшняя лекция об акмеизме удалась. 

— А если клакеров попытаются дезавуировать облыжными показаниями? – невесело осведомился Джон. – И потом, твоя апология не выдерживает критики: стагнация в фирме налицо, у шефа всё чаще проявляются признаки аберрации, даже для нас он всё более походит на «Чёрный квадрат» Малевича…

— Супрематизму место в музее! – отмахнулся я. – Хотя, признаю, с ним все сложнее бывает коррелировать действия, а письменные распоряжения пестрят загадками и значками, хоть герменевтику изучай!

— Что же делать? – вопросил Джон уныло.

— Искать Джеймса Бонда!

— Конгениально! – восхитился Джон. – Ты достойный преемник шефа!